Перспективы развития новых высокотехнологических отраслей в Беларуси не такие уж радужные
Белорусское руководство любит козырять курсом на построение IT-страны. В апреле Александр Лукашенко посетил столичный Парк высоких технологий, что стало новым поводом для обсуждения перспектив развития в Беларуси высоких технологий, новой экономики и экономики знаний.
Официальные и многие негосударственные СМИ отметили успехи в этой области, заметные перспективы для развития высокотехнологических отраслей, информационных технологий.
Однако если отвлечься от отдельных успешных проектов, становится очевидно, что перспективы развития новых высокотехнологических отраслей в Беларуси не такие уж радужные. В частности, если учесть положение сектора исследований и разработок (Research and Development, R&D), который непосредственным образом определяет развитие новых отраслей.
Наукоемкость ВВП невелика
Одним из основных показателей развития R&D является наукоемкость ВВП. В этот показатель включают не только бюджетное финансирование, но и расходы частного сектора.
Важно также учитывать, что речь идет не о кабинетных исследованиях или теоретических работах. В абсолютном большинстве (до 80-90%) средства направляются на прикладные разработки, которые направлены на решение технических задач, выпуск новой продукции, оптимизацию производства.
В развитых странах (США, Германия, Швеция) доля расходов на исследования в ВВП составляет 2,5-3%. В странах-лидерах (Израиль, Южная Корея) он еще выше и достигает 3,5-4%. В Беларуси, несмотря на многочисленные декларации и заявления, доля расходов на исследования гораздо ниже — 0,55% (средний показатель за последние пять лет).
Старательно формируя образ Беларуси как государства развитой индустрии и высоких технологий, его руководство неоднократно ставило задачи достигнуть показателей развитых стран.
Например, программа социально-экономического развития на 2011-2015 годы предусматривала достичь 2% наукоемкости, аналогичная программа на 2016-2020 годы — 2,5%, а Концепция комплексного прогноза научно-технического прогресса и приоритетных направлений научно-технической деятельности, подготовленная Академией наук, и вовсе прогнозировала рост показателя до 3%.
Но такие планы оказались полностью несостоятельными. Самый высокий уровень удалось достигнуть в далеком 2007 году, когда наукоемкость ВВП составила почти 1% (то есть вышла на уровень Польши и России). Но потом началось глубокое падение, достигшее в 2015 году исторического минимума за всю историю независимой Беларуси — 0,5%.
Возобновление экономического роста в последние три года несколько улучшило ситуацию, но о преодолении кризиса говорить рано.
С упором на административные методы и оглядкой на советский опыт
Катастрофическое падение вложений в исследования и разработки со стороны как государства, так и бизнеса очевидно и в абсолютных числах. В последнем докризисном 2008 году затраты на R&D составили 450 млн долларов, в 2017 году — только 319 млн долларов, то есть на 35% меньше, чем десятью годами ранее.
Зарплаты научных сотрудников за последние десять лет также практически не выросли. По авторским подсчетам, годовые расходы на оплату труда одного занятого в секторе науки в 2008-м составляли 4470 долларов, в 2017-м остались практически на том же уровне — 4480 долларов. И это без учета инфляции и падения покупательной способности американской валюты.
На международной арене исследовательские организации Беларуси также занимают невысокие позиции. Например, в 2018 году во влиятельном The SCImago Institutions Rankings было представлено только четыре исследовательские организации из Беларуси. В тоже время в рейтинге присутствовало девять литовских организаций, 93 польские, 33 украинские.
Совсем неудовлетворительно выглядит ситуация с научными исследованиями в университетах. Если во многих развитых странах университеты являются основными исследовательскими центрами, а в остальных ведут значительную исследовательскую работу, то в Беларуси высшие учебные заведения, за некоторыми важными исключениями, находятся на периферии научной деятельности. Более того, многие кафедры и институты просто симулируют исследовательскую активность.
Несмотря на такую сложную ситуацию, фактически не ведется широкой и аргументированной дискуссии о реформировании сферы науки. Практически не обсуждается действительно глубокие проблемы сектора: прозрачность и эффективность распределения бюджетных средств, устранение конфликта интересов, изменение механизмов стимулирования и оценки научных исследований, развитие науки в университетах и т.д.
Власти предпочитают видеть решение проблем в административных мерах, а также советском опыте, хотя экономика мировой науки радикально изменилась за последние десятилетия.
Нет даже серьезной дискуссии о проблемах
Кризисная ситуация ставит логичный вопрос — может ли страна с такими проблемами в исследовательском секторе и высшем образовании обеспечить устойчивое развитие высокотехнологичных отраслей экономики? Ответ скорее отрицательный.
По крайней мере, в мире сложно найти подобные примеры. Слабое развитие исследований и разработок накладывает значительные ограничения на уровень знаний и компетенций, возможности решать сложные технологические задачи и загоняет белорусские IT-компании и другие высокотехнологические отрасли в нишу аутсорсинга и технологической периферии.
Очевидно, что образ Беларуси как страны с развитым и устойчивым сектором IT и высоких технологий искусственно раздут, а отдельные достижения крайне неустойчивы. По крайней мере, в развитии экономики знаний видны значительные асимметрии, которые оказывают негативное воздействие на развитие всех высокотехнологических отраслей.
Исправление ситуации потребует значительных усилий и реформ, но этот путь даже серьезно не обсуждается.
Андрей Казакевич,
директор института «Политическая сфера»
Источник: https://naviny.by/
Свежие комментарии