Развязанная против России прокси-война несёт риск применения оружия массового поражения

Наличие чудовищных запасов ядерного оружия и средств его доставки у двух геополитических гигантов прошлого века в сочетании с комплексным противостоянием фактически во всех сферах жизнедеятельности позволило почти 80 лет поддерживать хоть и хрупкое, но всё же, мирное равновесие на планете.

В последнее время мировые акторы в стремлении расширить зоны собственного влияния ищут новые формы борьбы, которые позволили бы им достичь своих стратегических целей и защитить интересы правящих элит. В продвижения своих интересов коллективный Запад всё чаще использует прокси-войны или другими словами ведёт опосредованные войны «чужими руками». В выборе современных методов и средств ведения прокси-войны никаких ограничений нет. Единственное, на что пока было наложено табу – оружие массового поражения.

Учёные, эксперты и аналитики до сих пор расходятся в точном определении прокси-войны. Классическое определение прокси-войне дал американский социолог и политолог чешского происхождения Карл Дойч ещё в 1964 году. Прокси-война – опосредованная война или «война чужими руками». В своём определение Карл Дойч указал, что это международный конфликт между двумя странами, которые пытаются достичь своих собственных целей с помощью военных действий, происходящих на территории и с использованием ресурсов третьей страны, под прикрытием разрешения внутреннего конфликта в этой третьей стране.

В свою очередь, британский политолог, военный историк и профессор военных исследований в Школе политики и международных отношений Ноттингемского университета Эндрю Мамфорд считает, что сформированное Карлом Дойчем определение неоправданно игнорирует негосударственных игроков. По Мамфорду, существенным вкладом в определение являются девять вопросов, заданных ещё в 1980-х годах Яковом Бар-Симан-Tовом, ответы на которые дал сам Мамфорд:

1. Можно ли считать прокси-войной войну, в которой внешняя сила участвует напрямую? – Нет, непрямое вмешательство – неотъемлемый элемент прокси-войны.

2. Существенно ли, что обе стороны местного конфликта выступают представителями внешних сил? – Нет, ситуация с посредниками не обязана быть симметричной.

3. Можно ли считать войну прокси-войной только для одной стороны? – Да. Как пример, Мамфорд приводит войну в Афганистане, где война была прокси-войной только с американской стороны.

4. Требуется ли для признания войны прокси-войной явное утверждение об этом хотя бы от одной внешней стороны? – Нет, внешние силы, скорее всего, будут прибегать к семантическим уловкам типа «проекция силы», «иностранная помощь» и т.п.

5. Достаточно ли для объявления войны прокси-войной мнения внешних участников, или требуется также заявление об этом со стороны одной из местных сил? – Нет, так как гораздо более вероятно, что конфликт будет рассматриваться как прокси-война другими, не вовлечёнными в конфликт, государствами.

6. Как отличить прокси-войны от военных союзов? – Иногда различие провести трудно, но обычно союз характеризуется готовностью всех союзников проливать в общих целях свою кровь, а прокси-война как раз указывает на нежелание внешней силы делать это.

7. Как отличить помощь внешней силы одной из сторон конфликта от использования этой стороны в прокси-войне? – Это субъективная интерпретация, основанная на оценке мотивов сторон.

8. Может ли небольшое государство воевать руками большого? – Да, при этом обычно большое государство не понимает эффекта своих действий (по Мамфорду, для классификации конфликта как «войны чужими руками» осознание происходящего всеми участниками не обязательно; он считает, что США в Ираке в 2003 годуэффективно воевали как посредник Ирана).

9. Требует ли война чужими руками непременного взаимодействия между большими державами и маленькими странами? – Нет, война может вовлекать негосударственные образования.

Мамфорд проводит явную границу между подлой войной чужими руками и секретной операцией, в которой государство, хотя и тайно, но участвует напрямую.

Теперь вернёмся в сегодняшние геополитические реалии. Украинский конфликт показывает, что в настоящее время нет противоядия от современной прокси-войны. Так, с 2014 года Вашингтон использует в данном конфликте самые извращённые способы и методы ведения опосредованной войны.

Стоит понимать, что Россия не воюет против украинского народа или против Украины как государства. Российская Федерация проводит специальную военную операцию по защите русского населения, русской  культуру и традиционных ценностей. Однако, против России, США и коллективный Запад ведут глобальную войну на уничтожение. Вместо войск НАТО используются украинцы, выращенные на националистической идеологии и подпитываемые мнимыми благами, которые обещаны главным сюзереном.

Современная прокси-война против России перечёркивает все характерные для классической войны красные линии. Видимо, как элемент устрашения или сдерживания они утратили свою актуальность.

«Сдерживание потерпит неудачу. Сдерживание – большая неуклюжая дубина, которая мало в чем может помочь в борьбе с негосударственными субъектами с инстинктом смерти», – однажды сказал Хавьер Солано, будучи генеральным секретарем НАТО.

В пример можно привести подрывы «Северных потоков», подрыв «Крымского моста», бесконечные атаки на Черноморский флот ВС РФ, удары украинскими беспилотниками по населенным пунктам (Москва, Севастополь, Белгород, Рязань и т.д.), проведение диверсий и террористических актов на стратегической инфраструктуре.

Официальный Киев, пересекая границу вооруженными подразделениями, захватывая российские населенные пункты и убивая мирных российских граждан с применением натовской техники, ни за одно деяние не взял на себя ответственность. Более того, войну России объявлять на Банковой никто не собирается. Ведь, тем самым у Москвы появится карт-бланш для использования всех имеющихся на вооружении сил и средств.

Между тем, эксперты польского Центра восточноевропейских исследований (OSW) Петро Зочовски и Анджей Вилк полагают, что диверсии со стороны прокси-воинов будут продолжаться. Они прямо указывают, что все диверсии на территории России – дело рук украинских и западных спецслужб.

Польские аналитики прямо признают, что «Российский добровольческий корпус», который и является прокси-инструментом (непосредственно применялся для атак на Брянскую и Белгородскую области), – диверсионное подразделение Главного управления разведки ВСУ, но официально признавать это, очевидно, никто не собирается.

«Не только диверсии, но и угроза должны оказывать психологическое давление на россиян и их сторонников. А также делают более дорогим содержание новых территорий в связи с необходимостью увеличения численности силовых структур», – пишут эксперты OSW.

Вероятно, что незаконные вооружённые формирования (НВФ) и террористические группировки украинских, польских, американских или любых иных аналогичных подразделений в дальнейшем продолжат играть ключевую роль в противостоянии Вашингтона и Москвы.

Стоит отметить, что сценарии применения формирований прокси-воинов в Брянской и Белгородской диверсионных операциях возможно и на территории Республики Беларусь. Об этом прямо заявляют заинтересованные стороны – Польша, Украина, Литва.

Так, бывший заместитель министра национальной обороны Польши генерал Вальдемар Скшипчак 24 мая заявил, что Польша готовится к восстанию в Беларуси. По его словам, в восстании могут принять участие белорусы, которые в настоящее время участвуют в боевых действиях на стороне Украины.

«Они пойдут на Беларусь. Надеюсь, что это спровоцирует восстание. Мы должны подготовиться к восстанию, потому что оно произойдет. Нужно быть готовым поддержать подразделения, которые будут воевать против Лукашенко. У нас есть много причин, почему мы должны это делать», – заявил экс-замминистра национальной обороны Польши в эфире телеканала Polsat.

При этом говорить о прямом участии Польши в конфликте также не стоит, ведь соврменнные методы ведения опосредованных войн куда безопаснее, выгоднее и эффективнее для государства-агрессора.

В свою очередь, создание НВФ на территории Польши, начиная от проведения скрытых вербовочных мероприятий, всестороннего их обеспечения, предоставления государственных льгот для иностранных боевиков, тем более за счет Великобритании и США, для Варшавы это меньший риск, связанный с возможностью правдоподобного отрицания своего участия в вооруженной агрессии против своих восточных соседей. Понятно, что НВФ для проведения диверсий на территории врага применяют любые способы и методы вооруженной борьбы, начиная от кибератак, и заканчивая попытками уничтожения критически важной инфраструктуры, такой как атомные станции.

Таким образом, в геополитических реалиях опасность ведения современных войн при использовании прокси-методов может грозить атакой на критическую инфраструктуру, включая атомные станции или предприятия химической промышленности. Вместе с тем, не стоит исключать вариант применению местными террористическими группировками, курируемых Великобританией и США, ОМП против населения Союзного государства. Ведь в любом случае от Украины и коллективного Запада снова последует правдоподобное отрицание.

Сергей Острына